Избранное в 3 томах. Том 3: История и культура - Владимир Вольфович Жириновский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На льду Чудского озера и поле Куликовом, под Полтавой и Бородино, под Москвой, Сталинградом и Курском – во всех многочисленных сражениях и битвах против чужеземных захватчиков защитники России всегда превосходили врага в стойкости, мужестве, отваге и воинском мастерстве. Несмотря на то, что герои жили в разное время, и между подвигами, ими совершенными, нередко пролегают столетия, их победный дух питало всегда одно, общее для всех поколений защитников Родины чувство – любовь к родной земле, своей Отчизне. Негасимый огонь этой любви горел в сердцах ратников Александра Невского и Дмитрия Донского, ополченцев Минина и Пожарского, чудо-богатырей Суворова, воинов, громивших фашистских захватчиков в годы Великой Отечественной войны.
Обращаясь к истории, к подвигам, совершенным при защите Отечества, мы ощущаем неразрывную связь времен, живую преемственность поколений, глубже понимаем, откуда пошли, как закалялись, какими источниками пополнялись замечательные черты характера российского народа и его воинов. Память народа бережно хранит высокие образцы самоотверженности, величия духа и ратного мастерства защитников Родины. Героическое военное прошлое – это наше общее бесценное достояние, неподвластное времени. И не случайно Государственной Думой Российской Федерации 10 февраля 1995 года принят Закон «О днях воинской славы (победных днях) России». «Днями воинской славы России, – говорится в Законе, – являются дни славных побед, которые сыграли решающую роль в истории России и в которых российские войска снискали себе почет и уважение современников и благодарную память потомков». Таких дней Законом определено 15.
В настоящем сборнике рассказывается о событиях, происходивших в эти дни, о воинах и полководцах, которые не щадя жизни бились с врагами, приумножая честь и славу русского оружия.
Уважение к прошлому – свидетельство высокой культуры общества. Прожито и забыто… Эти слова никогда не должны коснуться российской истории. Память народа всегда будет хранить и дела, и помыслы своих предков, которые творили наше прошлое, ставшее фундаментом настоящего и надеждой на будущее.
Ледовое побоище
Князь молча слушал разговоры,
Насупясь на коне сидел,
Сегодня он спасал не город,
Не вотчину, не свой удел.
Сегодня силой всенародной
Он путь ливонцам закрывал,
И тот, кто рисковал сегодня, —
Тот всею Русью рисковал.
К. Симонов. Ледовое побоище
(18 апреля – День победы русских воинов князя Александра Невского над немецкими рыцарями на Чудском озере, 1242 год)
Во времена княжеской Руси многие русские князья имели разные прозвища. Чаще всего их получали по названию города, где сидел князь Владимирский, Галицкий, Рязанский, Тверской, Черниговский… Иногда прозвища давались за яркие личные качества – Мстислав Удалой, Ярослав Мудрый, Иван Калита. Князь Всеволод, сын Ярослава Мудрого, вошел в историю как Всеволод Большое Гнездо. Прозвали его так за многочисленную семью. Новгородский князь Александр Ярославич, внук Всеволода Большое Гнездо, стал первым русским князем, получившим свое прозвище Невский за ратный подвиг. С 1236 по 1251 год княжил Александр в Новгороде. Тяжелым это было время для Руси. Осенью 1237 года началось нашествие татаро-монголов на русские земли. Пали Рязань, Владимир, Киев… «Только дым, и земля, и пепел!» – горестно воскликнул летописец, записавший страшные рассказы скитавшихся по дорогам и пепелищам беглецов.
Нашествие не докатилось лишь в дальний северо-западный угол Руси, где раскинулся по берегам реки Волхов богатый и славный Господин Великий Новгород. Ордынцы рвались к нему весной 1238 года, но захватчиков задержали малые города, ни один из которых не пожелал сдаться без боя. Крохотный Торжок, с населением не более двух тысяч человек, продержался против армии захватчиков две недели. Так было повсюду, и это всеобщее сопротивление медленно, но верно замедляло и обессиливало бег ордынской волны. Не дойдя всего ста верст до Новгорода, орда отхлынула, откатилась на юг, и Новгород избежал осады, штурма, разорения…
Вот как описывает эти события русский летописец: «Окаянные же татары после битвы на Сити (реке Сить. – Прим. ред.) взяли Переяславль, Юрьев, Дмитров, Волок, Тверь. Оттуда же пришли беззаконные и обступили Торжок и оттынили тыном, так же как и другие города, когда их брали. И били окаянные из пороков 2 недели. Изнемогли люди в городе, а из Новгорода им не было помощи, все сами были в недоумении и страхе. И так поганые взяли город и иссекли всех и мужчин, и женщин, священников и черноризцев. Все поруганы горькою и несчастною смертию отдали души свои Господу месяца марта в 5 день.
Тогда же пошли безбожные от Торжка Селигерским путем и секли всех людей, как траву, за 100 верст до Новгорода. Новгород же Бог сохранил и святая София».
Однако Новгороду грозила опасность не только со стороны орды. Побуждаемые Папой Римским Григорием IX шведы готовят крестовый поход против Руси.
Конец XII – начало XIII века ознаменовались крупными успехами католицизма в Восточной Прибалтике. Немецкие крестоносцы сумели продвинуться в Подвинье, где в 1202 году возник католический рыцарский орден меченосцев. Его члены носили белый плащ с изображением меча и креста (отсюда и название – меченосцы или крестоносцы). В 1219 году в Прибалтику устремляются датские рыцари, захватившие Северную Эстонию. Несколько позже, в конце 20-х годов XIII века, в этом районе возник еще один рыцарский орден – Тевтонский. Через несколько лет при активном содействии Папы Римского Тевтонский орден объединяется с орденом меченосцев в мощную рыцарскую державу, своими владениями граничащую у Чудского озера с границами Руси. Новый объединенный орден называли Ливонским.
Двадцатилетний новгородский князь Александр Ярославич понимал, что вскоре ему придется столкнуться и со шведами, и с крестоносцами. И он вместе со всеми новгородцами настойчиво трудится над упрочением рубежей своего княжества. За три года была создана линия укреплений на реке Шелони, защищавшая от возможного удара со стороны ордена.
Северные рубежи прикрывала крепость Ладога, но враг мог ее обойти или блокировать. Строить новые крепости не было сил, а главное – на это не было времени. И Александр решает восполнить этот изъян резким усилением сторожевой службы в приграничье. Ижорским старейшинам князь вменил в службу постоянный дозор за морем и рекой, установил строгий порядок передачи сведений в Новгород.
Александр спешил строить оборону, он хорошо понимал, что в будущих неизбежных сражениях стоять против врага Новгороду придется в одиночку: вслед за первой ордынской
